По прочтении прошу откликнуться в гостевой книге.

Статья представляет собой отклик на тексты, написанные русскими людьми в Интернете. Каюсь, - я несколько спешил с публикацией, теряя в стиле.

Вставай же, Илья!

Образованные русские люди и интеллигенция.

Значительная часть содержимого Интернета, которая образована творчеством русских людей, представляет собой смысловое единое целое. Поскольку именно о позиции таких пользователей Интернета речь и пойдёт, буду называть её ‘Русским Интернетом’ (РИ). Иное читающее и пишущее по-русски общество WWW, по отношению к которому русские пользователи стоят несколько особняком, - это ‘Русскоязычный Интернет’ (РЯИ). Принципиально средства массовой информации в их бумажном и электронном варианте содержательно не отличаются. РИ и РЯИ выражают сознание соответствующих двух кругов людей. Каждый круг определяет себя тем, что составляет содержание творчества: т.е., пишущему и читающему важно то содержание, которое он, соответственно, пишет и читает.

Наиболее элементарным и необходимым содержанием внутреннего мира человека, делающим возможным понимание, являются переживания, эмоциональное содержание предметов мысли. Взаимопонимание и более содержательное понятие - единодушие, - основаны на единстве положительного эмоционального отклика собеседников, автора и читателя. Мы можем сравнить РИ и РЯИ по кругу тех предметов, эмоциональный отклик на которые им присущ. Дело и в том, как себя называют люди, но, прежде всего, важна их эмоциональная склонность. Из сравнения склонностей РИ и РЯИ можно убедиться в их различии.

‘Свобода’ русскоязычных и национализм русских.

В отличие от РЯИ, РИ не проникается священным трепетом при словах об ‘общечеловеческих ценностях’. Впрочем, РЯИ при всем своем пиетете сам тоже не может найти за ними никакого положительного содержания, кроме свободы, понимаемой как ‘отсутствие ограничений’. Со своей стороны РЯИ претендует на критическое отношение к РИ в том отношении, что негативно воспринимает его самоидентификацию как именно русских людей, понимая ее в меру собственных интеллектуальных сил. Со своей стороны РИ готово пожертвовать упомянутым неясным идеалом свободы-неограниченности ради русской осмысленности или освещенности своей жизни. Обе позиции – это на деле два разных понимания факта национальной принадлежности. Только для РЯИ ответ означает осознание своей свободы, отождествляемое с фактическим отсутствием национальности, а в РИ такое это своего русского лица.

Понимание национальной принадлежности как фактора, связанного с ограничением субъекта, довольно распространено. В качестве примера можно привести даже суждения славянофилов, как это ни неожиданно, в частности – Хомякова.

Ограничение – термин мироосмысления человека. Логическим предметом ограничения выступает пространство. Последнее может пониматься в смысле абсолютного, т.е., не зависящего от мыслителя, или, наоборот, субъектного, т.е. составляющего продукт индивидуальной мыслительной деятельности. Второй способ понимания оставляет непонятным, каким образом осознание национального самоопределения субъекта ‘ограничивает’ его, и потому этот способ неправдоподобен.

Откуда возникает представление об ограничении? - Знание национального помогло бы каждому решить относительно себя, насколько определенно он входит, принадлежит к конкретной нации. Однако, именно такого самоотнесения русскоязычные (японоязычные, немецкоязычные и т.п.) субъекты не делают. Они не желают определиться со своей национальной принадлежностью или не могут этого сделать ввиду отсутствия достаточных к тому оснований. Поэтому для них отнесение к человеку совокупности национальных свойств выступает как некоторое насильственное, извне инспирированное (нежелательное) влияние. Тогда национальное бытие выступает как бытие не свое, а постороннего человека. Как на чужое и чуждое смотрит русскоязычный на русскость (на русского человека) и находит ей место, как и для всего чуждого, - вне себя. Психологическим завершением такого отчужденного восприятия национального является выделение его в абсолютный пространственный объект, находящийся рядом с другими объектами, обладающими свойствами, соответственно, иных национальностей.

Таким образом, человек без национальности не только лишен свойств, присущих нации, чужд ей, но и видит окружающий мир, людей, вещным, например, по-расистски, - по образу абстрактного абсолютного пространства Ньютона. С таким человеком трудно найти взаимопонимание в духовном видении мира.

Кто для РИ является действующим лицом?

Оппоненты.

Попробуем из всей предлагаемых РИ эмоционально окрашенных и, потому, существенных предметов собрать рефлексивную картину мировосприятия.

Перечислим о чем идет речь: русская история в лицах и фактах, персоны из противоположного лагеря – демократы, - и взаимодействующие или оппонирующие России на мировой арене государственные и транснациональные лица, силы и организации. Из них, если речь идёт в положительном ключе о близком, о предмете забот, защиты, привязанности, то в качестве предмета выступает русское население, социальные слои русского общества, государственные чиновники, территориальные образования, вооружённые силы. Если же, напротив, речь заходит о негативном: врагах, чужих, - то в их качестве можно встретить и социальные группы, слои общества, людей, фирмы, политических деятелей, целые государства.

Всегда активны враги. Можно сказать, что распространенные теории заговоров – это усугубление именно такого субъективирования всяких мешающих сил. Здесь собралась довольно разношерстная многоликая публика, отличающаяся тем, что её слова, покомандному краткие или тягуче многословные, имеют хождение в Интернете, на телевидении, на радио. Это в основном те, кого по новой моде принято именовать ‘пиарщиками’, хотя мы раньше не стыдились применять к ним более точный и образный термин: ‘промывщики мозгов’, - образованный от выражения ‘brain washing’. Среди них мы видим реже чиновников, чаще - и представителей ‘общественности’. Также имеется ряд лиц, связанных с международной деятельностью, задевающей, как мы исходно потребовали, интересы русских или России.

Понимаю, что любой персонаж, в зависимости от идеи и прихоти автора, может оказаться лишь частью обстановки, проявляющей его же замысел. Вся эта группа - деятели в потенции, но им присуща самостоятельная внутренняя цельность и направленность. Последнюю патриотическое мышление без шуток связывает со зловредностью и кознями или, по крайней мере, с непониманием истинного содержания своих действий.

Глупый или хитрый, наглый или нерасторопный, каждый и все вместе из чужого лагеря претендуют на то, чтобы при всей негативности считаться субъектами, чтобы видеть в них залог и корень успехов или неудач последующих собственных действий. Только негативное отношение к проектам оппонентов позволяет не замечать связи их целей и их результатов, поскольку результаты врага чаще представляются в РИ как чистое разрушение.

Мы.

Если не считать событий исторического прошлого, Россия и Русь предстаёт в обличии народа, общества, вооружённых сил, населения, гражданского населения и т.п. Часто ‘наши’ видны во взаимоотношении врагами. Более всего в описаниях ‘наша’ сторона пребывает, испытывая на себе их негативные воздействия и последствия. То есть, масса как совокупность не персонифицированных – общих объектов похожа на условие или обстановку деятельности чуждых сил. Хотя по отношению к ней действия врагов небезразличны, но лишь в той мере, в какой стеклу небезразличен молоток. Стекло при ударе разобьется, но препятствовать молотку оно само не может. Население часто оппонирует врагам, демонстрирует им свою негативную реакцию, терпит от них притеснения или мается от последствий неудачных их шагов. Но можно ли назвать эмоционально позитивный образ действующим лицом?

Особо приходится говорить об открыто пассивной позиции, принимаемой богословствующими светскими читателями Апокалипсиса, провозглашающими бездействие в свете полного детерминизма жизни. Иными провозглашаются социальные идеи, в которых предполагается или представляется возникновение подлинно деятельных сил, например, русской элиты. А нынешнее состояние той деятельности, за которую должна взяться будущая элита, естественно, обходится полным молчанием. Часть РИ составляют ‘государственники’, считающие истинными современными деятелями чиновников, практическую помощь коим они рассматривают как вполне деятельное своё участие в жизни. Аналогичную позицию разделяют некоторые верующие, ориентирующиеся на официальные религиозные санкции. Субъектом с точки зрения последних всех трех групп из РИ является Высшая сила, государство и Церковь. Но это не действующее лицо.

Как же так получается, что у РИ нет героя? Есть лишь субъект чувств, есть эмпатии, есть негативные чувства, но в полноте своей, как волевой, - он отсутствует. Где же действия главного ‘действующего’ лица? Это лицо на деле оказалось, подобно ребёнку или инвалиду, с душой, открытой для переживаний, но которое либо не осознаёт своей воли, либо не умеет концентрировать ее ради достижения цели. Таков именно, например, сопоставляемый с Россией образ совершенно пьяного человека, которого пытаются уничтожить трезвые и целеустремленные его враги, символизирующий враждебную России международную обстановку.

Для понимания субъекта как такового служит самосознание. В текстах его можно обнаружить рефлексию, направленную на самого себя. Отсутствие воли и деятельности не позволяет опознать истинного субъекта РИ. Попробуем это сделать и, одновременно, решить вопрос о том, что является препятствием для восстановления истинного субъекта, подлинного героя РИ. Невольно хочется сравнить его с былинным русским героем – Ильей Муромцем, также чувствовавшим и переживавшим, но пребывавшим в бездействии “30 лет и 3 года”…

При поиске существующего героя РИ будем исходить из того, что он фигурирует в текстах, но не позволим себе считаться с обманчивой эмоциональной окраской тех переживаний, которые он вызывал у авторов. Не думаю, что и Илья, лежащий на печи, вызывал положительные эмоции у автора былинного эпоса.

Кто настоящий субъект?

Мысля территорию, население, события русской жизни, авторы РИ с неизбежностью видят и опознают во всем окружающем то, что им самим близко. Уже и само восприятие вещей пронизано воспринимающим субъектом, его способностью видеть смысл, проникать за поверхностные свойства. Несложно сообразить, почему субъект, ведущее и определяющее всего РИ осталось ‘за кадром’ всех известных текстов. Субъектом всех впечатлений, раздумий, рассуждений и переживаний является, разумеется, автор, творец всех текстов, замечаний, обличений.

Это не открытие, - скорее, это секрет полишинеля. Однако с фактом неполноценности субъекта считаться придется. Этот тезис распространяется не только на РИ, но и на РЯИ. Для сравнения укажу на общность людей, где субъект выступает, очевидно, и ясно, хотя склонности и взгляды его могут вызвать сомнения: национал-большевики.

Пассивность и безволие - существенный духовный изъян РИ. Русская былина о героическом Илье Муромце читается ныне в виде чистой сказки. Богатырь для холодного ума стал абстракцией, чуждой жизни. Повествования о его сказочном появлении и разрушении козней врагов может сочетаться только с одним нашим делом – подробнейшим рассказом об их зловредных кознях и врагах. И меч Ильи – чисто сказочный, передвигаться будет он на сказочном коне вместе со столь же нереальными Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем.

А, между тем, по мысли наших мудрых предков русская былина – это образ самой Руси, защищающейся и оберегающей себя. Богатыри – это русские люди тех лет. Так почему же в нашей Руси нынешних времен нет нас – настоящих, а не прошлых героев? И если дело не в физической особой силе, а в воле, то наша слабость, безволие и неразумие нас же и обрекают на поражения.

Одним словом, субъект – сами авторы РИ, т.е. мы, - обладает рядом недостатков, которые делают его субъектность сомнительной, неясной. И для понимания причин этой неясности предлагаю взглянуть на то, что духовно определяет РИ как таковое, является актом его самоопределения.

Самоопределение и интеллигенция.

Пассивная позиция, не позволяющая ясно увидеть в тексте субъекта, не означает, что он – автор, - не ведёт речи о себе. Наоборот, именно близкое, понятное, знакомое дышит из большей части столь критических строчек. Нетрудно видеть, что в РИ рассуждают, в основном, о подобных себе мыслителях альтернативного направления – РЯИ. Эмоции, даже желание ‘социально уничтожить’ оппонентов, возникают из-за того, что выводы РЯИ совсем иные, а исходные положения близки или совпадают. Отставив пока эмоциональную окраску, заметим, что перед нами с подачи авторов проходит галерея лиц, пытающихся осмыслить нашу жизнь, хотя и с идейно противоположных позиций. Быть может, если бы не массированное тиражирование высказываний, о конкретных их идеях никто бы никогда не узнал. РИ именуют своих яро критикуемых идейных противников интеллигентами. Если бы не выводы, то все свойства людей, провозглашенных интеллигенцией, вполне можно было бы приписать самому РИ. Но кто же есть интеллигенция?

Для России и русских главная беда и предмет заботы – это культура. С пониманием этого становится ясной и средство изменения нашего положения дел. Лишь русский образованный человек сможет продвинуть жизнь к смыслу, достоинству, свету. Важно осознанное понимание этого, а не абстрактная сомнительная надежда на беспричинный самопроизвольный поворот государственной или общественной жизни к национальным идеалам. Лишь образованный русский человек делает русской Россию и защищает ее. И именно эту Россию, а не идеализированное русское прошлое или утопическую мечту о будущем, бесполезно искать в Интернете, ибо она еще пока находится внутри нас. Она еще не осуществилась!

Мое дело как именно мое, не чужое, имеет причиной не общественное влияние, других людей, страну. Я действую сам и потому я – это я. Осознать себя как русского человека, осуществляющего свою русскую жизнь – вот начало начал борьбы за национальные интересы. Именно этой задаче суждено быть Рубиконом, преодолев который капля моего труда станет потоком творчества и созидания русских людей. Не масса одинаковых рожденных в России, а русский человек: один, другой, я, третий, - вот настоящая Русь, русская Россия.

Осознать себя русским…

Философия является самопознанием со времен Сократа. Сознающего себя, то есть, самосознающего человека в соответствии с немецкой литературной традицией Д.Боборыкин в позапрошлом веке назвал интеллигентом. Именно в этом смысле термин интеллигенция попал в русскую литературу. Не случайно, в отличие от России, термин в собственном смысле за рубежом так и не прижился. Можно бы и порадоваться такой нашей уникальности, да ее вперед понять нужно. А вместо этого в России в соответствии с западной нынешней традицией в интеллигенцию записывают ‘разночинцев’, имеющих образование. А на Западе ее мыслят по известному принципу: все эти русские в любом виде плохи. Наша беда и в том, что подлинные русские интеллигенты прошлого преданы нашим невниманием забвению, их книги лишь пылятся на книжных полках. Недостойно и нелепо отвергать свое хорошее, отказываться понять своих предков, выкидывать из памяти важное знание о своей нации даже в угоду Британской Энциклопедии. И недостойно термин использовать для начетничества - как еще один ярлык выражения негативного отношения к своим оппонентам. Честно говоря, вообще не вижу смысла говорить мнениях, которые по прихоти общества тиражируются газетами, журналами и телевидением. Ни уму, ни сердцу они не близки.

Возвращаясь к пониманию образованным русским человеком задачи утверждения своей русской жизни, обращу внимание на то, что в основании деятельного начала должно стоять самопознание, сознание себя. По мысли Беркли только поверхностное мышление обнаруживает мир вне себя, а глубокий ум видит мир находящимся внутри. Поэтому русский человек, созидающий себя и свой русский мир, - это интеллигент. Оправдывает ли наше прошлое такое понимание термина? – Конечно, да! И содержательной альтернативы ему на деле нет. Интеллигенция должна осмыслить и сформулировать понимание основ русской жизни. Осознать русское – в этом смысл и суть существования интеллигенции. А интеллигентность в России как мононациональной стране - всегда была и есть русская и никакая иная.

Как видите, руководствуясь горячностью и чувствами, авторы РИ по ассоциативным признакам адресуют русское самосознание тем людям, которые русскому не причастны, и для которых самосознание – это не необходимая часть самоопределения и жизни, а устаревший термин. Это вопль, адресованный камням.

Чтение морали или аморальность?

Установив подлинное свое содержание, мы открываем перед собой истинное положение, и уже не только понимаем фактическое противостояние инородному духу, но и осмысляем то, что русская жизнь требует от нас сама по себе.

И какая же разница между должным и наличным обнаруживается при столкновении с жизнью! Вместо созидания и самоутверждения русской жизни слышно только критическое морализаторское бесплодное перечисление фактов тяжелой, полной лишений жизни людей. Вспоминается обличительное стихотворение Некрасова “Железная дорога”, в предисловии которого указывается, что строил дорогу генерал Клейнмихель, инородного происхождения. Но не плачем по собственной бесплодности и бессилию русского дворянства оказывается содержание строк помещика-беллетриста. Не созидание, а неимоверные сказочные страдания и гибель в муках героического народа в мифическую ‘николаевскую’ эпоху, получившую свое название не без помощи подобных беллетристов, вдохновили то перо на радость грянувшей позднее революции.

Да, правда о русской жизни найдет свою дорогу к интересующемуся читателю. Но когда же досужий интерес к чужим грехам перестанет быть предметом забот русских образованных людей? Мы не справляемся о содержании чужих кошельков, так зачем обсуждать чужую совесть!

Может быть, было бы справедливым разделить с иными русскоязычными их идеал неограниченной свободной отстраненности от России, коли уж мы не собираемся нести на себе бремя ответственности в делах. Если мы не вольны что-то изменить, то нет оснований читать кому-нибудь мораль. Пассивность – это и есть подлинная аморальность. Не судите, - не судимы будете.

Задачи русской интеллигенции.

Главная задача – вступить во владение тем законным наследством русской мысли, которым по духу только мы и можем воспользоваться. Вся сокровищница мировой мысли – это предмет заботы иных наций. Мы же наблюдаем, и давно, общий упадок русского творчества и русской жизни, которые оборачиваются для нас все более и более зримыми потерями и в вещах, и в людях.

Чуждый дух победившего насильника почивает на лаврах. Хотя и он так же оскудел и иссяк, как и побежденные им жертвы. Без возрождения духа борьбы и свершений судьба любой России: и русской, и ‘новорусской’, - печальна.

Нужно расчистить путь движения русского духа во все сферы жизни, осмыслить культурную, научную и производственную деятельности как осуществление себя. Нужно вдохнуть смысл в рутину бытия России, начав и, быть может, ограничившись одним объектом, - самим собой. Мы - образованные люди, сознающие себя русскими, преодолевшие порог отношения к русскому как чужому, - должны нести русский свет России, объективировать свой настрой, неравнодушие, творчество в собственных актах, не дожидаясь восстребованности и внимания общества, вечно пассивно тянущегося вослед творческой жизни.

Обновлено 28.08.01.