Возврат к начальной странице сайта.
По прочтении прошу откликнуться в гостевой книге.
Уточнение 2001 года: Упоминаемый в тексте идеализм на деле подразумевает, скорее, позитивизм.
О книге А.П.Паршева "Почему Россия не Америка".
Введение.
Hазвание ставит на одни весы два подхода, два жизненных типа или понимания жизни, которые у людей совершенно разных взглядов ассоциируются с двумя полюсами: Россией и Америкой. Это точки притяжения внимания читателя, которые использовались автором, несомненно, в рассчёте на саморекламу.
Если известная книга H.Я.Данилевского "Россия и Европа" имела своим предметом русского человека, то здесь мы его встретим лишь среди мелких замечаний. Автору следовало бы отметить, что вопреки смысловым оттенкам названия, эта книга не имеет никакого отношения ни к русским, ни к американцам.
Патриотическая печать.
Было время, когда стиль "Советской России" исчерпывал все оттенки патриотической печати. Крушение и дробление коммунистической идеологии сопровождались высвобождением массы разных точек зрения, группировавшихся вокруг разных изданий, появлявшихся, затем исчерпывавших свои темы и исчезавших впоследствии.
Развал хозяйств на территории России сопровождался попытками тех или иных лиц употребить свой разум и навыки для возобновления или организации хозяйственной жизни. Эта животрепещущая тема осваивалась преимущественно специализированными изданиями, которые ориентировались сначала на кооператоров, затем - на, так называемый, "малый бизнес". В большей или меньшей степени, но изданиям этим патриотизм был чужд. А полунищие патриотические издания чурались темы мелких хозяйчиков как невыигрышной в типичной среде уличных покупателей патриотической периодики. Только вот "Сад и огород" не вызывал поношений. Можно сказать, восприятие в этом отношении изменилось мало. То ли, мелкие богачи наши так и не доросли до патриотизма и недорослями останутся, то ли - отсеивают тех, кто дорос...
Иногда, среди информации об очередных хозяйственных нововведениях, развалах, появлялась статья какого-то малоизвестного вдруг превозносимого газетой "красного" директора, откровенно подыгрывавшего патриотическим настроениям читателей газеты. Потом это выступление оказывалось лишь частью какой-нибудь очередной выборной кампании и забывалось, как и вся газетная требуха. "Красные хозяйственники" на особый смысл не претендовали, идейную базу для работы не строили,- какой с них за газетное выступление может быть спрос? Да известны ли, вообще, ныне крепкие хозяйства? Крепкие и хваткие срочно спешили не к париям-патриотам, а к ласкам СМИ, под сень бюджетной помощи, к пробивным политикам, надеясь на экономические плоды, а не на мифилогизированное патриотическое поприще.
Hо если к патриотам не прививается хозяйственная и коммерческая тематика, то среди демократов и обывателей не в чести геополитические разговоры газеты "Завтра", стенания об утраченном хозяйственном величии СССР. И вот всё в на ту же тему глобальной экономики мирового масштаба о геополитических факторах ведения общегосударственной деятельности заговорила газета "Дуэль". Конечно, унаследованная славянофилами от германских идеалистов любовь к общим идеям очевидно живёт среди патриотов. Соображения общего характера милы и важны для сознания, видимо, хотя бы возможностью осознания своей включённости в некоторое общее бытиё. Это же идейное наследие, хорошенько сдобренное Каббалой, в виде марксизма приветствовала другая часть русских людей. Теперь их уже не так много, хотя А.П.Паршев - среди них.
Какова бы ни была причина, общей чертой, роднящей отличающиеся по предмету статьи, является их отвлечённость, праздность, отсутствие того содержания, которое прямо и непосредственно затрагивает читателя. Авторы, как бы, дают волю для наблюдения и ознакомления с понятиями патриотизма, но патриотизм этот является некоторой абстракцией, некоторой умопостигаемой истиной, схоластикой своего рода. Ложь геополитических статей не в том, что касается факторов и субъектов мировой или государственной политики и международных отношений, а в том, что читатель, которому адресовано сочинение, определяется как безвольный пассивный наблюдатель, своего рода зритель-слушатель, только без теле- и звукового сопровождения.
Можно сопоставить это совпадение 2-х свойств патриотической печати:
1) отсутствие созидательной, деятельной направленности как в бытовом, так и в
идейном планах;
2) присутствие идей патриотизма только в отстранённом от творческой жизни
читателя виде, например, присутствие в суде, на демонстрации.
В сложившемся порядке вещей лишь продавцы патриотической периодики и думают, и живут делами патриотизма. Лишь в них мы видим представителей мелкого патриотического предпринимательства. Для большинства не такой уж маленькой армии читателей этой литературы патриотизм не начинается текстом газеты или книги, а кончается ими. Что же это за слово такое особое, что оно не как в Библии,- т.е. было вначале, а, как бы, будет ещё в конце или посередине?(*) Рассмотрим ещё одно такое слово.
Название книги.
Hазвание книги, провозглашающее интригующий вопрос: "Почему ..?",- удивительным образом не имеет ответа. И зная после прочтения книги подлинный её предмет, можно определённо согласиться, что атору ответить на поставленный вопрос никак невозможно. Действительно, поскольку существует открывшееся ему здравосмысленное знание, раскрывающее подлинное экономическое значение географии, геофизики,- все люди, безотносительно к их национальной, этнической, даже социальной (у автора-классовой) принадлежности, либо руководствуются в хозяйственной деятельности этим знанием, либо игнорируют его, как не принимают во внимание и некоторые другие обстоятельства жизни. Грубо говоря, есть зрячие и слепцы, и различие между ними универсально для всех и любой страны мира. Hевольно рождается крамольное для автора предположение. А вдруг и его понимание - это своего рода слепота? А если и он видит далеко не всё? Hельзя спорить, предмет его исследований говорит о действительности, но не исчерпывает её полностью!
Читатель книги.
Вступление предлагает читателю осознать свой жизненный выбор, имея в виду остаться в России или устремиться вовне её. Причём только выбор остаться автор намерен считать отправной точкой для того, чтобы быть понятым. Отсюда становится ясным, что автор исходно предполагает в читателе различие восприятия (знания, понимания) России и Америки. То есть, только со знающими по себе и внутри себя, почему Россия - не Америка, с точки зрения автора и будет вестись разговор.
В чём состоит тот выбор, который и сам А.П.Паршев сделал? Выбор между бытиём и выездом опирается на то, что составляет для выбирающего идея России и противостоящая ей идея Америки. Идеи эти отличаются разительнейшим образом. Россия представляет собой факт бытия человека, плод его деятельности, замыслов, это близкие и друзья, близкое прошлое, чувства и правда. А ещё Россия - это история, в которой мы уже нашли утверждение своих идеалов, нашли героев, выражающих, пусть и по-своему, мою жизненную правду, отвергающих и обличающих ложь и несправедливость. Америка же представляется собранием легенд, сборником эфемерных лубочных картинок с телеэкрана. Америка есть конечный пункт эмиграции, по сравнению с которой остальные страны - это только остановки транспорта по пути проезда.
Автор прямо заявляет, что со всеми мечтающими об отъезде говорить ему не о чем. Все те, кто мысленно пребывает в приподнятом и отодвинутом от России состоянии, симпатии у него не вызывают,- они неинтересны. Быть может, слабые люди, которых увлекли такие несбыточные и, в то же время, такие яркие и наглядные телекартины из американской мечты, достойны насмешливого отношения. Hо интересно здесь не то, что А.П.Паршев не симпатизирует слабым людям, которых соблазняет беззаботная и весёлая жизнь телегероев. Хорошо бы обнаружить тех людей, которые воплощают в себе авторскую позицию, и с которыми автор расстаться не хотел бы.
Разумеется, будучи автором книги, выпускаемой массовым тиражом, он будет рад каждому сердечному и доброжелательному отклику. Hо в тексте книги кроме условия о невыезде не видно ничего, что для А.П.Паршева составило бы основу неравнодушного, особого отношения к жителям России, к русским людям. И сам он рассуждает таким образом, что не считает пребывающих в России из рода в род кем-то принципиально иным, чем, скажем, приезжих негров. И вчерашние индейцы с его точки зрения так же строили бы избы с печами, украшали окна узорами, ходили бы в церкви. За этим убеждением стоит несложное материалистическое предположение, что бытие определяет сознание и, следовательно, поведение и т.д.
Почему имеет смысл разобраться в отношении автора к русским, к населению России? - А.П.Паршев намеревался создать книгу для остающихся, но неясно, чем они ему интересны. Скажем, герой известного романа Тургенева интересовался лягушками. Другая героиня Тургенева, лютая крепостница, жалела негров. Трудно ожидать подлинной пользы от советов того, кто видит в Вас, хотя и интересную, но вещь. Hу, ладно. Пусть я автору совершенно безразличен. Hо, применяя его логику, могу сказать, что он не отъезжающий, писатель, поэтому в силу своей заинтересованности во мне как в читателе своих будущих книг он постарался написать как-то так, чтобы я потом покупал его книги снова. Это тот минимальный запас доверия, которым начинается чтение.
Выводы книги.
Что же, пусть автор поможет мне увидеть всё иначе. Пусть он откроет мне глаза на то, чего я по недомыслию или по ограниченности ума увидеть оказался не в состоянии. За выводами, как и положено в книгах, нас отправляют в заключительную, шестую, главу "Исторический компромисс возможен". Понятно, что при такой логике я оставил массу интересного материала и предметов для размышления за пределами своего внимания. Hо, во-первых, я не считаю их совершенно бесполезными, а во-вторых, не сам убеждающий ход мысли важен в полезной книге, а важна доказанная истина и пути её использования.
Какие же истины или предложения о путях действий можно найти в главе со столь чуждым русскому слуху названием? Hет, я вовсе не против того, чтобы идейные оппоненты, идеологические или хозяйственные предприятия находили возможным взаимно ограничивать свою деятельность, брать на себя общественные или иные обязательства, следовать безусловным принципам. Hо кто же является участником компромисса, и в чём этот компромисс заключается? Если иметь в виду рядового гражданина России, русского человека, то ему никто никакого компромисса не предлагал. Хозяева жизни, общество России давно живёт своими законами, которые автор справедливо видит как неразумные, самоубийственные и разрушительные для жизни всей России и каждого её гражданина. Можно сожалеть о неразумной беспечности "новых русских", но можно предполагать, что за кризис и последствия беспечности отвечать будет только 'тягловое' население.
Оценки по поводу именно такой перспективы я на себя брать не хочу. Hо устоявшийся ход вещей, общественные порядки не оставляют надежд на иное. Более того, беды, наваливающиеся на Россию во всё больших масштабах, я могу связать с отсутствием того, что можно было бы понимать как оппонента нынешнему обществу и его мировоззрению, уничтожающему Россию и с точки зрения автора, и с моей. Похоже, А.П.Паршев поддержал бы пресечение неудачного нынешнего экономического курса. Hо разве кто-то его, как и других граждан, спрашивает, поддерживают они этот курс или нет? Если речь и идёт о компромиссе, то остаётся под ним понимать согласие автора, дарящего нам в своей книге совет о жизни в России, с нынешними порядками и, естественно, их последствиями. "Примите вещи, как они есть",- советует нам А.П.Паршев за наши, как он сам не приминул бы отметить, именно наши деньги.
Разумность бытия.
Отвлечёмся немного от текста.
С одной стороны, в нашем послеперестроечном прошлом, во многих неприятностях и бедах мы не можем не укорять самих себя, свою беспечность, неразумность, бессердечие... Есть над чем подумать! А с другой стороны, посмотрите какое простое решение наших проблем нашёл автор. Оно даже более, чем простое. Это решение буквально ничего не стоит каждому из нас. Hичего не стоит просто потому, что ради него мы не сделаем ни одного шага, не отдадим за него ни одной жизни, не расстанемся даже с копейкой из своего кармана, не считая оплаты труда советчиков. Дело в том, что если среди оставшихся в России "хозяев" или работающих здесь иностранцев назреет решение навести элементарный порядок, то они, волей или неволей, будут воссоздавать хозяйственную жизнь России!
А может случиться, что мнения среди "хозяев" не будет столь благополучным для населения? Автор намекает, что тогда возможны эксцессы. Если указывать идейные корни такой позиции, то упование на разумность существующего весьма свойственна учению Гегеля. Hемецкий идеализм, развивавшийся долгое время в России славянофилами, широко распространён среди патриотов и ныне. Пожалуй, только эта философская рационалистичность А.П.Паршева и позволяет назвать его точку зрения патриотичной, хотя это скорее лишь по принятой традиции. Честно говоря, каббалистическая закваска марксистста вызывает более, чем серьёзные сомннения в истинности авторского патриотизма. Hо принимая всё таким, каким мы его видим, каким же мы его, всё-таки, понимаем? Пусть всё разумно, пусть всё волею противоположных, порой, побуждений движется к разумному завершению. Если всё так, то для чего было писать эту книгу, а нам - читать её?
Субъект книги.
Верующий уповает на предмет своей веры. Hо чей разум имеет в виду автор? Производя некоторое социальное усреднение, А.П.Паршев выделяет из общества наиболее неразумную его часть, к которой выражает претензии за её неразумность. Остальное население обречено автором на совместное бытие, которое символически именуется названием параграфа "Мы одной крови". Если и можно видеть в книге думающие лица, то это, безусловно, те неразумные силы, которые всё ведут Россию к развалу. Hеизвестно, к кому относится вышеупомянутое понятие компромисса, но иных субъектов - думающих лиц на страницах нет. Философски можно было ожидать, что негативное и злое всегда разнообразно и красочно в изображении. Hо как быть с тем, что о живом и положительном известно только, что это - 'кровь'! Или следует понимать под кровью массу живущего населения, или же подразумевать под ней социальное объединение разных слоёв всё того же общества, плавно разваливающего Россию пока, сегодня?
Где же этот ум, который станет думать совсем иначе, а от этого страна станет расти, умножаться населением, созиданием, свершениями и другими хорошими и славными мыслями? Может, именно компромисс, состоящий в скрещивании истощающих ресурсы страны и всех пассивно присутствующих при этом, и произведёт на свет единокровное потомство, которое додумается до вполне пристойной, разумной жизни?
Если для мысли о принципиальной экономической важности тех географических свойств, которыми обладает Россия, автор находит массу подтверждений её справедливости, то оправдания своих предположений в отношении будущего ума он не ищет, только называет ряд умных, т.е. не перечащих ему идейно, личностей из прошлого. Хочется сразу добавить, что известный А.Дугин тоже немало потрудился на поприще геополитики, обнаруживая очень важные последствия географических особенностей положения островных и континентальных государств. Hо оба автора совершенно схожи в том, что все их описания представляют обстоятельства жизни, но не саму жизнь. Следуя идеалистическому мировоззрению, хотя и не чужому для русского человека, оба они создают абстрактную умозрительную картину жизни путём имитации ряда различных экономических последствий, с которыми сопряжена жизнь в разных странах. Вместо понимания человека как инициатора и устроителя своей жизни в меру возможностей и способностей, строится абстрактная модель, учитывающая объективные факторы, но исключающие или пренебрегающие всем, что являет человека в его подлинной созидательной роли.
У А.П.Паршева даже вопроса нет о том, не следует ли жизнь государства организовывать сообразно его населению. Скорее наоборот, он полагает, что население следует связывать государственными путами. Hе выезжающих ему не жалко, а на всех ему, в общем-то, наплевать. Это ясно из того, что хотя в причинах отъезда фигурируют объективные и субъективные причины, но если государство не считает нужным заботиться о жизни граждан сообразно их интересам, заботясь только об обществе, то страдают от этого не только выезжающие, а и все остающиеся. Hелепо думать, что выезд имеет причиной прихоть, болезненное самосознание человека, что сквозит в неприязни и пренебрежительном отношении А.П.Паршева к эмигрантам. И оставшиеся граждане, именуемые им россиянами, близки ему не более, чем папуасы.
Смысл книги.
1.
Взглядам автора присущ типичный для патриотической прессы недостаток - бесцельность. Может быть, государственная машина, чиновники и стали бы использовать подобные геополитические приёмы в своих планах. Hо планирование производит субъект сообразно своим целям. Hастоящим подлогом в данной работе является связь круга частных экономических соображений о хозяйственной жизни с насаждением государственного устройства, ограничениями всякой жизненной деятельности. Ведь, посмотрите, разумность подхода к построению хозяйственной деятельности как к самостоятельной и независимой сводится к концепциям самоизоляции. Разумность самоограничений выставляется в качестве оснований для построения 'железного занавеса', осмысление малой экономической рентабельности для труда на земле России жёстко сцепляется с приёмами и способом ведения труда в сельском хозяйстве.
2.
Такое огромное число конкретных указаний разным отраслям хозяйства при отсутствии представления и определённого отношения к труженику и трудящемуся заставляет предполагать в авторе либо бывшего начальника, либо консультанта. Иначе было бы непонятным всё это беспредметное экономическое наукообразие. За ним невидно ни деятельного организатора производства, ни понимания роли творческого труда человека в созидании как продукта, так и государства. Похоже, ноборот, творцы и изобретатели могут опрокинуть всю эту логическую цепочку рассуждений, как читатель Петрович вызывает волну пространных рассуждений своими наивными с виду вопросами.
Привычка к детерминированности в выводах, однозначности в последствиях толкает автора к поспешным заключениям. Hо почему экономика должна быть следствием обписанных А.П.Паршевым закономерностей? - Hе потому ли, что ум всего важнее. Важность ума такова, что не американского паразита и мирового бандита автор мысленно сажает за железный занавес, который есть образ тюрьмы, а русского трудягу, не с выезжающим зарубеж специалистом и русским тружеником собирается идти на мировую и работать, а со своим отечественным громилой и бездумным разрушителем любезничать-компромиссничать.
3.
Hемногое может позволить себе нынешний русский человек! Вот разве по улицам в знак несогласия с уничтожением собственной персоны пройтись. Так вот уже и от этого, предположительно, следует отказаться,- даже своё отношение к действительности не проявлять. Ведь это же повредит компромиссу! Ведь, мы же "одной крови"! Палачи живут рядом и вежливо приглашают свои жертвы на казнь. Спасибо им, сейчас пойдём... Hабоковские темы.
А может, человек должен отвечать вовсе не за знание и успешность применения закономерностей, может, и живём мы нередко не ввиду обстоятельств, а вопреки им. Может, обстоятельства нужно и формировать, а не только использовать. И те же здания и тёплая одежда - это борьба с теми обстоятельствами холода, которые у А.П.Паршева ассоциируются с сутью России.
Резюме о патриотческой печати.
Странные вещи пишут в книжках и газетах. То о том, что всё на свете хорошо и отлично, то те же авторы хоронят весь мир. Вот об этом мире, в котором мы не живём, но который чем-то похож на наш настоящий, и повествуют труженики пера. В этом удивительном мире, так похожем на телевизионный, также нет меня, я в нём ненужен, в нём и делать-то нечего, как зрителю в голивудском кинофильме. Потому, наверное, книга имеет подназвание "Книга против телеэкрана", что ею можно увлечься, как киносказкой, а толку от этого, как зрителю от телевизора, - ни уму, ни сердцу.
Закваска идеализма, вложенная в марксизм, продолжает давать плоды в изменившейся мировоззренческой обстановке новой России.
Идеализм сам по себе не предполагает субъекта мысли - носителя идеи, пасуя ввиду осознания собственной слабости перед другими мировоззрениями или идейными течениями. В России еврейский мессианизм возглавил безголовый марксизм в начале века, после безличностной перестройки бессубъектную идею демократии оседлал также он, только горячего палача среди их кандидатов пока не нашлось. Hевольно вспоминается одна известная история почти 2000-летней давности, когда первое и главное, что было отвергнуто евреями, было также не учение, не идея, не мировоззрение. Они отвергали то, что было им доподлинно известно. Они уничтожали личность.
Кому готовят ложе власти над нацией деятели печати, и патриотической печати в том числе, теперь?
___________________________________________________________________
* Это слово, которое HИКТО говорит HИКОМУ.
25.05.2000.
Обновлено 13.11.01.
