Возврат к начальной странице сайта.
По прочтении прошу откликнуться в гостевой книге.
Отклик на книгу Н.Старикова "Февраль 1917: Революция или спецоперация?".
Эмоциональная, но цельная по содержанию, вполне 'читабельная' книга Н.Старикова посвящена событиям, составляющим довольно тёмную часть истории непосредственно перед революцией 1917 года. Деятельные силы революционного времени в советское время были политически корректно связаны с тогдашней политической властью. Однако представление об истинных политических деятелях и инициаторах событий допускает самые разные интерпретации, позволяющих радикально пересматривать как персональный состав деятелей, так и заговорщиков.
Книга создаёт представление обо всей совокупности русских политических деятелей перед революцией как о разрозненных и идеалистически заблуждающихся людях, которых объединяло не понимание творимого, а обманывало идеалистическое или абстрактное представление о том, что разумно и насущно необходимо русским людям, чем недовольны и к чему склонны массы русских людей.
Здесь, доведя свои размышления до логического конца, автор провозглашает модное ныне среди кафедр политических наук положение, что революционные преобразования в принципе России совершенно чужды. И, следуя этому славянофильскому пониманию истории, стремится переадресовать всякую инициативу в политической деятельности либо чужакам и инородцам, либо откровенно вражеским всему русскому силам. В этом смысле в посылках автора мы видим негативное содержание.
Следует отметить, что провозглашение консерватизма и аполитичности русских людей впервые принадлежит (1831 год) молодому Ивану Киреевскому, отказавшемуся затем от таких самоубийственных идей. Позже (1836 год) их повторил Чаадаев. В такой традиции предлагаемая теория заговора становится единственным и тривиальным следствием отсутствия в мысли всякой причины для революции. И только выбор не немецкого и не масонского, а англосаксонского разрушительного аппарата составляет оригинальный, если не идейный, то сюжетный багаж автора.
Поиск англосаксонских корней не лишён исторических оснований, которые для автора с очевидностью проявились уже в заговоре против царя Павла I. Добавляет аргументов и факт недавнего официального признания со стороны Интеллидженс Сервис, что старец Григорий Распутин был убит её агентом под прикрытием. Правда, если сомнительность дружбы с англосаксами для автора очевидна, то поиском дружеских нам наций автор себя не отягощает. И в этом смысле негативное содержание посыла книги несомненно. Поэтому никаких рецептов и способов поддержания порядка и упреждения смуты, кроме всеохватного консерватизма, читателю ожидать не приходится. И тенденция к консерватизму определяет отвращение автора к либеральным идеям, с которыми носились тогда политические партии.
Отношение автора к революционным деятелям двусмысленно. С одной стороны он не намерен оправдывать очевидный для непредвзятого читателя русский геноцид. Но когда речь идёт о февральских революционерах, деятели красной революции 25 октября уводятся в тень, становятся блёклыми, оттеняемые и замаскированные антигосударственными действиями только Временного правительства. У автора оказывается, что развал царской политической системы является гораздо более предосудительным деянием, чем массовые убийства большевиками людей в хаосе гражданской войны. В целом позиция автора здесь сближается с действующими установками политической пропаганды, стремящейся подтвердить свою большевицкую преемственность даже ценой реабилитации геноцида большевиков.
Речи о движущих мотивах членов Временного правительства автор не ведёт. Это потребовало бы куда более основательной исторической работы. И тогда, возможно, цели, преследуемые изданием этой книги, не были бы достигнуты. Поэтому к содержанию умов деятелей февральской революции автор относится как к бессмыслице и глупости. Именно с возвращением критического ума к героям февраля связывает он охлаждение и отвращение их ко всей февральской затее. Почти все, кроме предателей, высшие офицеры русской армии в книге демонстрируют переход политических симпатий от поддержки к отрицанию февральской революции.
Исключительный смысл находит автор в действиях только Аарона Кирбиса (А.Ф.Керенского), но и этот смысл оказывается продиктованным не собственными помыслами этого ‘гения’ революции, а исключительно вторичностью его роли как исполнителя замыслов зарубежных врагов России. Особенно следует отметить подзаголовок книги: “когда врут учебники истории”. Автор не называет ни одного учебника, что говорит о всеобщности и неограниченности его упрёков к дидактическим и школьным материалам. Между прочим, книга была издана во время кампании официального провозглашения новой концепции школьного образования с официальных партийных трибун, когда низвергалось многое из того, что было издано за последнее время на деньги иностранных фондов. И можно быть уверенным, что наша официальная общественная наука с новым повышенным рвением возьмётся снова оправдывать своё ‘высокое’ предназначение – бороться с человеком.
Стоит вслед за автором обратить внимание и на забавную историческую параллель: как большевики, уничтожив царскую русскую страну, не надеялись спастись бегством из неё, так и нынешние грабители и политические узурпаторы обнаруживают, что не нужно и безнадёжно искать спасения вне России. Наоборот, их вчерашние союзники и соучастники, оказавшиеся в немилости у Кремля, только демонстрацией этой немилости доказывают свою политическую благонадёжность Западу.
Так на какие же вопросы ответил автор?
- Как русским людям достичь гражданского состояния политического устройства России? Как преодолеть деятельность банд, социально и этнически спаянных групп, доящих население? Каково должно быть устройство государства для жизни в нём русской нации? Каково место иноплеменному и инородческому населению? – Все эти проблемы русской жизни остались вне предмета изложения. Назван по имени нации враг,- ещё один враг в нашей и без того враждебной жизни, которая должна быть терпением, терпением и ещё раз терпением.
Обновлено 24.09.07.
